ТЕАТР В ХРАМЕ.

Керала – это название региона на западном побережье Южной Индии, который простирается от южной оконечности Индии до округа Мангалор. Это чудесная земля с пышными кокосовыми садами, шелестящими рисовыми полями, зарослями тика и розового дерева, рощами коричного дерева и мускатного ореха. Находясь под укрытием Нилгрис, «голубых гор» западных гхат, с берегами, омываемыми Аравийским морем, Керала хранит древние обычаи и традиции, священные ритуалы и празднества, и искусство драматического танца более чем 2000-летней давности.

Древнее царство Керала упоминается в Гирнарском эдикте императора Ашоки (272-232 г до н.э.), а также в эпосах Махабхарата и Рамаяна. Чера, правившие в Керале более 600 лет, были тамильскими завоевателями, пришедшими с восточного побережья и основавшими королевство Чера (Керала).

Культурный сплав, образованный взаимопроникновением Ведической традиции и культурной и религиозной жизни тамилов, Наяров и брахманов Нампутири, послужил причиной возникновения в Керале многослойной цивилизации и толчком в развитии определенных форм танца, танцевальной драмы, музыки и других видов искусства и ремесел.

Язык этого народа, малайялам, образовался в результате смешения тамильского и санскрита. Санскритское влияние возникло благодаря деятельности брахманов, внесших весомый вклад в санскритскую литературу, философию и искусство. Керальские брахманы – это особая каста священников, претендующих на арийские корни. Согласно преданию, они пришли в Кералу столетия назад, возглавляемые воином-брахманом Парашурамой[1], который отвоевал прибрежные территории у моря и основал 64 автономных поселения для своих последователей.

Эти брахманы хорошо знали Веды и проводили религиозные обряды, таким образом, они стали известны как Нампутири[2], или «уважаемые священники храма». Исполняя обязанности священников и министров при царе, они добились влияния и состоятельности, получив земельные владения в Керале.

Сообщество Наяр в Керале – это потомки воинственной расы Дравидов, чьи племена пришли из горных регионов под предводительством военачальников, чтобы служить военным оплотом королевства. Имя Наяр возможно возникло от Наяка, «вождь». Подобно спартанцам в Греции, Наяр были бесстрашными воинами, искусно владели всеми видами оружия. Их военачальники стали феодальными лордами, вассалами царей Чера.

Самое раннее упоминание о драматическом танце Кералы можно обнаружить в эпосе тамилов, Силаппадикарам (2 век), где рассказывается о том, что Шаккайян (Чаккаяр) из Перура в Северном Траванкоре развлекал царя Чера, Сенгуттувана, эпизодом из драматического танца на привале во время завоевательного похода. Темой танца был миф о Трипура-даха, где говорится о разрушении трех цитаделей могучего титана Майи одной-единственной стрелой, которую Шива выпустил из своего лука[3].

Чаккьяры считаются потомками Сута, или бардов, увеселявших царские дворы в древние времена, они снискали большое уважение благодаря своей учености, уму и сценическому искусству. В Керале они составляют группу потомственных актеров-брахманов, которые даже сегодня исполняют санскритскую драму в храмах. Женщины Чаккьяр, называемые Нангьяр – искусные актрисы и музыкантши. Чаккьяр, у которых нет потомства, было разрешено усыновлять внебрачных детей брахманских женщин. Мужчины носили священную нить брахманской касты как Чаккьяры, а женщины переходили в касту брахманов, или Нампияр, как Нангьяры.

Чаккьяры исполняют свои пьесы внутри храма, в специально сооруженном театре, Куттамбалам, с великолепной резной деревянной крышей, поддерживаемой декорированными колоннами, которые помещаются на возвышающейся сцене из полированного камня. Сзади находятся две двери, ведущие в гардеробную, через которые также осуществляется выход актеров.

Драматическое представление длится как минимум пять ночей, служа подношением во время религиозных фестивалей. Сольное выступление называется Кутху (танец), а выступление двух и более человек – Куттияттам (кутти – совместный, аттам – танец). Обычно из всей эпической драмы выбирается один эпизод для постановки. Главные персонажи появляются по отдельности каждую ночь, и собираются все вместе для совместного представления в последнюю ночь. Последовательность событий, предшествовавших действию, обычно раскрывает зрителям Сутрадхара и частично каждый из персонажей, которые не только играют свою роль, но и остальные роли, воображаемо присутствующие.

Чаккьяр не знает себе равных как рассказчик и танцующий актер. Он раскрывает значение и настроение с помощью выражения лица, жестов, речи, музыкальной интонации и танца. Его грим в героической роли напоминает одушевленную маску. Лицо раскрашивается в светло-зеленый, глаза и брови подводятся черным в стилизованной манере, а вокруг лица формируется белое обрамление, Чутти, вокруг челюсти и подбородка, завершая маску.

Театральный костюм состоит из сложного головного убора и деревянных украшений, покрытых золотой фольгой и усыпанных драгоценными камнями. Короны украшаются венком из маленьких красных цветов[4], а героические персонажи носят гирлянду из цветов. Все персонажи одеты в одежду с длинными рукавами, кроме демониц и буффона. Одеяние нижней части тела состоит из двух кусков белой материи, собранных спереди в складки. Поперек спины проходят оборки из белой материи, собранные наподобие широкого турнюра, под которым снизу видны ноги. На плечи наброшен шарф из белой материи с завязанными в узел концами, с оборками в виде лотоса.

Перед началом драматического представления колонны в храме украшаются деревьями, ветками и цветами кокоса, а на сцену выставляется мера для риса. Сцена освещается большими литыми стоячими металлическими светильниками с круглым резервуаром с кокосовым маслом и несколькими зажженными фитилями.

Главный барабан, Милаву, помещается в квадратной деревянной раме, занимая центральнее положение на сцене. Это огромный медный барабан в форме горшка, маленькое отверстие которого закрывает кожа барабана. Барабанщик из касты Нампьяр сидит на деревянной раме и бьет в барабан, возвещая о начале представления. Это очень высокий и резонирующий звук, его можно услышать далеко за пределами храма. На правой стороне сцены сидят две женщины Нангьяр. Они читают хвалебный стих, а барабанщик Милаву окропляет сцену святой водой, чтобы отогнать злых духов.

Зрители сидят на полу, брахманы впереди на небольшом возвышении, за ними кшатрии. Остальные стоят в коридорах.

Директор сцены (Сутрадхара) входит на сцену и исполняет ритуальный танец Крийячувуттука. Затем он читает стихи, давая понять, какой эпизод будет исполняться, и вступает в беседу с Нангьяр (изображающей Нати[5]), которая отвечает ему.

Музыкальное приветствие – Панчавадья, или ансамбль из пяти инструментов. Кумбу, изогнутая труба, фанфары, раковина и пара курумула (небольшие гобои) подхватывают мелодию в сопровождении барабанов Маддалам и Эттика. Нангьяр играет на цимбалах.

Представим, что исполняется эпизод Бали Вадха, «Убийство царя обезьян Бали» из эпоса Рамаяна. Ситуация следующая:

Рама и его брат Лакшмана в поисках Ситы достигли гор Ришьямук, где встретили великого бога обезьян Ханумана и царя обезьян Сугриву, изгнанного из царства его братом Бали. Рама дает обет убить Бали, и чтобы доказать свою доблесть Сугриве, он пронзает семь деревьев шал одной стрелой из своего волшебного лука.

Двое присутствующих на сцене поддерживают прямоугольный занавес за храмовыми светильниками. Главный барабанщик играет на Милаву. Занавес отодвигается, открывая великолепную фигуру Рамы. Его глаза сосредоточены на пламени светильника; затем его взгляд медленно переходит на лук, который он держит слева, затем на стрелу, справа. Его глаза возвращаются к огню, а лицо полностью озаряется героизмом.

Рама откладывает в сторону лук и стрелу, и музыка замолкает. Теперь он изображает сцену, происходящую между ним, Лакшманой, Хануманом и Сугривой. Он воплощает каждого из персонажей. Он начинает говорить, произнося слоги из санскритской поэмы и показывая жестами значение каждого слова. Здесь происходит короткий танец  (Калашам[6]) под бой барабана. Затем актер исполняет тот же стих без слов, передавая значение с помощью жестов и выражения лица под бой барабана, и заканчивает финальным танцем. В третий раз он поет стих в музыкальной форме Таккан Рага[7], чтобы вселить мужество в Сугриву.

Во вторую ночь директор сцены (Сутрадхара) берет на себя роль рассказчика. Он выходит на сцену в театральном костюме и гриме, как у Рамы, с наброшенным на лицо шарфом. Он склоняется перед зрителями, садится на стул и рассказывает предыдущую историю до того момента, когда начинается действие, с помощью речи и мимики.

На третью ночь Сугрива, царь обезьян, выходит на сцену со сложенными руками и склоненной головой, подпрыгивая особым образом. Он изображает, что держится за ветки дерева, ест фрукты и показывает белые клыки в веселом настроении. Его грим-маска светло-красная, глаза подведены черным. Лицо обрамляет черная борода (из волокон хлопка), на кончик носа надет белый шарик.

Он видит воображаемого Раму и обращается к нему «Дэва» (бог), акцентируя это слово повторно с жестами преклонения. Он описывает словами, а затем жестами, как Рама пронзил семь деревьев шал своей стрелой и вселил в него великое мужество.

Потом в течение двух ночей действие пьесы приостанавливается, пока Чаккьяр выступает в роли Видушака, традиционного шута в индийском театре. Он носит колпак клоуна с кисточкой, прикрепленный к его театральной короне. Его грим черно-белый, в беспорядочной манере, украшенный несколькими черными точками. Он очень хороший импровизатор и великолепный мимик. Его дискурс на языке малайяли касается целей и объектов идеальной жизни, и он имеет исключительное право критиковать кого угодно, даже царя. Неэтичное поведение некоторых неназванных людей трактуется в юмористическом ключе с остроумными комментариями и соответственной мимикой, что вызывает взрывы смеха. Очень едко высмеивались пиршества, азартные игры, погоня за наслаждением в придворной среде. Целью выступления шута было пробуждать сознание в людях и критиковать несправедливость. Шут всегда появляется отдельно в любом действии из Рамаяны; в других пьесах он играет роль спутника героя.

Следующей ночью рассказчик пересказывает легенду происхождения обезьян и историю жизни Бали и Сугривы во всех подробностях.

Последней ночью разыгрывается настоящее действие под аккомпанемент оркестра. Сугрива выходит к зрителям перед сценическим занавесом. Он поет свой вызов Бали в усиленной интонации, жестами демонстрируя свою доблесть. Бьют барабаны. Он прыгает и рычит, показывая клыки. Песня повторяется, и Сугрива танцует в состоянии неистовства.

Издалека (за сценой) слышен громоподобный голос Бали. Теперь он стоит за занавесом. Он отдергивает его в сторону, при этом светильники дают сильную вспышку света (в огонь подбрасывается смолистый порошок). Бали представлен устрашающей фигурой в красном, черном и зеленом гриме с красной бородой. У него длинный хвост, а ноги выкрашены в белый цвет. Он трясет своим завязанным шарфом и хлопает по колену, рыча и печатая шаг, затем оглядывается направо и налево в поисках Сугривы. Повернувшись спиной, он уходит со сцены вбок, но затем снова вырывается на сцену с другого входа в страшном гневе, громко рыча. В конце-концов, Бали и Сугрива сходятся в жестоком поединке, и стрела Рамы пронзает Бали, он шатается и падает на сцену (Рама не присутствует).

Сугрива поддерживает умирающего Бали. Теперь братья помирились. Бали обвиняет Раму. Он успокаивает своего рыдающего сына и супругу-царицу (оба персонажа воображаемые) – и просит Сугриву стать отцом его сыну. Сцена, созданная Бали, настолько патетична, что зрители глубоко тронуты. Драма заканчивается смертью Бали.

Этот краткий пересказ драматического эпизода Бали Вадха иллюстрирует использование характерной для одиночного актера мимики, рисующей воображаемые сцены и персонажей. С каждым повторением драматической темы эмоциональный настрой усиливается с помощью речи, песни, чистого мима и танца. Драматическое искусство Чаккьяр – это в каком-то смысле ритуализированное воскрешение в памяти каждого представленного персонажа; театральное искусство в сочетании с повествованием, более древним, чем драма в традиции Натья Шастра. Интересно отметить, что драматическая роль актрисы Нангьяр исполняется в чистом миме, без слов. Она исполняет свою роль исключительно посредством жестов, выражений лица и искусного движения глаз.

Тот факт, что в представлении могут участвовать немногие из Чаккьяр, наводит на мысль, что в разыгрываемом действии участвовали минимум два или три персонажа. Говорят, что когда-то исполнялась грандиозная сцена коронации Рамы, но памяти о ней не сохранилось.

Санскритская драма достигла пика своего развития в эпоху правления Баскара Рави Варма Перумал в 10 веке. Он был автором двух пьес, включенных в репертуар Чаккьяр. Он был поэтом, драматургом и талантливым актером. Пьесы исполнялись при содействии его фаворита министра Толана, который написал комментарии к театру Вьянга Вьякхья, до сих пор не переведенные. С того времени шуту было разрешено говорить на малайялам, переводя слова пьесы с санскрита.

Драма Кералы продолжала процветать под царским покровительством и получила дальнейшее развитие в 15 веке, когда раджа из Коттаркара сочинил танцевальную драму в 8 частях о жизни Рамы, под названием Раманаттам. В этой драме нового образца речь была полностью исключена, а поэтическая история исполнялась певцами на заднем плане. Арсенал жестов танца и театральный грим Чаккьяр обрели новую форму. И женские, и мужские роли исполнялись мужчинами. Красочные костюмы, сложные головные уборы и украшения, созданные брахманами Нампутири, добавили блеска игре, исполнявшейся на открытом воздухе, с полным набором персонажей.

Другая танцевальная драма под названием Кришнанаттам была создана в 8 частях раджой Заморин из Койлкотта (Каликут) в 1652 году.

Эти две танцевальные драмы удовлетворяли потребность в менее жесткой форме драмы, которая могла исполняться на открытом воздухе.

Существуют разногласия по поводу, какая драма была первой, Раманаттам или Кришнанаттам. История рассказывает, что раджа из Коттаркара пригласил для представления труппу Кришнанаттам, но раджа Заморин отказал ему. Тогда, оскорбленный отказом, раджа из Коттаркара написал Раманаттам.